«Разорванные корни: история женщины, потерявшей всё ради детей, и отца, вернувшегося за старым долгом»

— Ты обязана мне всем, — выкрикивал незнакомый ей мужчина, называвший себя отцом, — я немощный, больной старик,ты обязана обо мне заботиться! Неужели я зря ехал из другого города? Я рассчитываю на полное обеспечение, Нина.

Грязная девочка стояла у двери, обтянутой дешёвым дерматином, и громко звала хозяйку:

— Баба Валя! Откройте, пожалуйста! Я пришла!

Замок скрипнул, дверь открылась, и на пороге появилась худенькая старушка.

— Господи, что с тобой случилось? — всплеснула она руками. — Нина, где ты так испачкалась? Заходи. А где твоя сестра?

— Люся осталась во дворе, играет с ребятами, — ответила девочка. — Я ненадолго. Мама просила попросить у вас немного денег до зарплаты. Как только её рассчитают, она сразу вернёт долг. А испачкалась я случайно: Люся упала в лужу, и я вытирала ей лицо подолом.

Баба Валя провела девочку на кухню, достала плетёную авоську и начала складывать продукты. Её зять недавно привёз из деревни две коробки с провизией: кур, фруктов и овощей, выращенных дочерью. Валентина Игоревна всё разделила поровну — ей было жаль Ольгу и её детей.

Полгода назад Ольгу бросил муж. Василий оказался человеком свободолюбивым. После рождения второй дочери он понял, что семейная жизнь его тяготит. Конечно, малышка ни в чём не была виновата, но Василий решил, что именно её появление разрушило их брак.

Ольга не выходила замуж по большой любви. Чувства были, но не романтические, как в книгах. Она подходила к выбору спутника жизни расчётливо. Ей нужен был человек, который обеспечивал бы семью, имел профессию, не пил и не изменял. Василий пришёл работать на фабрику, где Ольга трудилась швеёй.

Он заметил её сразу, но Ольга долго присматривалась к нему. Почти полгода Василий ухаживал за ней, прежде чем она согласилась на свидание.

— Я ведь завидный жених, — хвастался Василий. — У меня есть дом, доставшийся от родителей. Я мастер на все руки: могу починить, собрать, покрасить, даже готовить умею. Ольга, выходи за меня замуж? Обещаю, что никогда не обижу тебя и буду относиться с уважением. Ты хорошая девушка, моя мама мечтала именно о такой невестке. Жаль, что вы не успели познакомиться…

Ещё девять месяцев Ольга проверяла Василия. Он казался идеальным: не пил, не гулял, хорошо зарабатывал и дарил практичные подарки. Даже мать Ольги одобрила его:

— Олечка, мне кажется, Вася станет тебе хорошим мужем. Я уверена, что с ним ты будешь счастлива.

Ольга доверяла матери, которая всегда хорошо разбиралась в людях. Почти через полтора года после знакомства она согласилась выйти за Василия замуж. Но вскоре горько об этом пожалела.

Ольга раньше не верила в поговорки о том, что брак меняет мужчин. Как взрослый человек может измениться в одночасье? Оказалось, может. После беременности Ольги Василий сбросил маску заботливого и внимательного партнёра, показав своё истинное лицо. Даже тёща, в квартиру которой они переехали после свадьбы, не могла справиться с его агрессией.

— Да как ты смеешь, негодяй! — причитала Вера Яковлевна, видя, как Василий снова избивает её дочь. — Я тебя в милицию сдам! Пусть все узнают, какой ты на самом деле!

— Кому ты нужна, старая карга? — огрызался Василий. — На чьей стороне будут: на моей, человека с безупречной репутацией, или твоей, сумасшедшей старухи? Она сама виновата! Ей надо благодарить меня за то, что я вообще её когда-то взял!

Ольга терпела, потому что у неё не было выбора: она не работала и полностью зависела от мужа. Когда родилась Нина, ситуация ухудшилась. Василий начал не только избивать жену, но и попрекать её едой. Девочка выросла в двух пелёнках, одежду для неё шила бабушка.

Ольга мечтала вернуться на работу. Она хотела отдать Нину в ясли и снова устроиться на фабрику, но Василий был категорически против. Во-первых, если бы Ольга вышла на работу, его насилие могло стать достоянием общественности. А во-вторых, он боялся потерять контроль над женой, если она станет финансово независимой.

Когда Нине исполнился год, Ольга заговорила о работе, но Василий заявил…

— Тебе незачем куда-то ходить! Сиди дома, веди хозяйство и занимайся ребёнком. Всё остальное — моя забота!

После замужества Ольга, когда-то уверенная в себе женщина, быстро превратилась в запуганное существо. Её жизнь теперь полностью зависела от Василия, даже выход на улицу был под его контролем. Василий отстранил всех её подруг, а тем, кто пытался поддерживать связь, говорил прямо:

— Убирайся отсюда! Здесь тебе не рады. Ольга больше не будет с тобой общаться, потому что я этого не хочу. Мое слово для неё закон, понятно? Если ты сама не уважаешь своего мужа, не смей учить мою жену. Не приходи больше, если не хочешь проблем.

Вера Яковлевна видела, что дочь оказалась в полной зависимости. Возможно, частично она сама была в этом виновата: растила Олю одна, без отца. Её супруг, кстати, был похож на Василия — точно так же поднимал руку, пил и перестал работать к концу их брака. Но Вера Яковлевна не терпела издевательств, быстро нашла способ избавиться от него. Может быть, она бы помогла и дочери, но Ольга отказывалась даже думать о разводе.

— Что ты, мама! Нет, Вася — мой муж, и я никуда от него не денусь. Видимо, это моя судьба. У него просто сложный характер… Вспыльчивый…

Решение завести второго ребёнка Ольга приняла сама, не спрашивая согласия мужа. Она надеялась, что рождение сына изменит Василия. Ведь наследник должен растопить сердце сурового отца. Оля долго скрывала свою беременность, рассказав только матери. Вера Яковлевна была в ужасе:

— Оля, зачем вам второй ребёнок, если на первого едва хватает? Посмотри, как живёт Нина! Ни фруктов, ни сладостей, ничего! Василий экономит на ней, скандалит из-за каждой лишней копейки. С двумя детьми ты никогда не сможешь уйти! Это же не жизнь, Оля! Что ты делаешь?

— Мама, я уверена, что родится мальчик, — настаивала Ольга. — И всё изменится. Я уверена, что Вася полюбит этого ребёнка. А если полюбит второго, то и к Ниночке потеплеет. Это мой шанс сохранить семью!

Вера Яковлевна в отчаянии схватилась за голову:

— Оля, откуда ты знаешь, что будет мальчик? А если девочка? Что тогда? Если Василий узнает о беременности, он тебя убьёт! Дети ему не нужны, это очевидно. Зачем он вообще женился? Чтобы иметь бесплатную домработницу? Оля, послушай меня: я могу пожаловаться на него начальству, найти помощь. Есть способы выгнать его из квартиры. Пусть переезжает в свой дом в деревне! Мы сами справимся. Я смогу работать, кроме пенсии будут ещё деньги. Люди помогут!

Но Ольга категорически отказывалась даже думать о разводе. Вера Яковлевна не понимала, как её дочь так быстро оказалась в полной зависимости от Василия. Прогноз пенсионерки оправдался: узнав о второй беременности, Василий не обрадовался. Он избил Ольгу, напал на тёщу, даже маленькой Нине досталось.

— Жаба! Крольчиха несчастная! — орал он. — Ты только рожать и умеешь! Зачем мне лишний рот? Избавляйся немедленно! Если родишь, выброшу ребёнка в мусорный бак вместе с тобой! Как ты посмела без моего разрешения? Убирайся с глаз долой!

Жизнь стала ещё хуже. Василий, чувствуя свою безнаказанность, издевался над женой и дочерью. Вера Яковлевна была бессильна: Ольга угрожала, что если мать вмешается и Васю накажут, она вместе с Ниной спрыгнет с крыши.

Родилась Людочка. Василий возненавидел младшую дочь, ни разу не взял её на руки и даже не поехал встречать Ольгу из роддома. После появления второго ребёнка они прожили вместе ещё шесть лет. За это время Ольга превратилась в тень, а Вера Яковлевна сильно постарела от постоянных скандалов.

Всё разрешилось неожиданно: однажды Василий вернулся с работы и заявил, что больше не хочет жить с Ольгой.

— Уезжаю в Москву, — сказал он ошарашенной жене. — Прощай, Ольга. Слава богу, я больше никогда тебя не увижу!

Вера Яковлевна обрадовалась, а Ольга рыдала, спрашивая причину его решения. Василий не стал скрывать правду: он влюбился в дочь начальника фабрики, которая ответила взаимностью, и они решили покорять столицу на деньги её отца. Собрав вещи, он добавил:

— На алименты не рассчитывай. Сейчас я не могу помогать детям. Мне нужно устроиться на новом месте. Может быть, потом, если всё сложится, буду присылать деньги. Дом, который мне достался от родителей, оставляю вам. Делайте с ним, что хотите.

Василий уехал, а Ольга несколько месяцев приходила в себя. Избавившись от тирана, она начала медленно «просыпаться» и удивляться самой себе, вспоминая своё прошлое. Вера Яковлевна была счастлива, надеясь, что зять больше никогда не вернётся. Она даже уговорила дочь оформить развод. Ольга подала документы и, хотя не сразу, но в итоге стала свободной женщиной.

Развод оказался на руку Василию — он спешил заключить новый брак.

Дом, оставленный мужем, Ольга решила не использовать. Сначала она подумывала сдавать его, чтобы улучшить своё положение, но, посетив деревню по указанному Василием адресу, поняла: даже даром никто не захотел бы жить в этой развалюхе. Покосившаяся хижина, которую Василий гордо называл «домом», была готова рассыпаться в любую минуту. Поэтому идея получить хоть какую-то выгоду от наследства отпала сама собой.

Нина старалась не вспоминать своё детство. Тогда было невероятно трудно: мать долго не могла прийти в себя после развода, и семья жила почти впроголодь. Полегчало только тогда, когда Ольга вернулась на фабрику и начала шить на дому для соседей, подруг и знакомых. Большую помощь оказывала соседка Валентина Игоревна, которую Нина и Люда всегда вспоминали с теплотой. Теперь, став взрослыми и самостоятельными, они регулярно навещали её могилу, а также могилу бабушки, уже давно покинувшей этот мир.

Ольга жила одна в квартире, доставшейся ей от матери. Она ни в чём не нуждалась, продолжала заниматься шитьём, имела обширную клиентскую базу и хорошо зарабатывала. Дочери тоже преуспевали: Нина выучилась на повара-кондитера и открыла свой небольшой магазинчик, а Люда стала учительницей и успешным репетитором.

До недавнего времени жизнь сестёр складывалась благополучно. Нина собиралась замуж, хотя пока не планировала связывать себя узами брака до покупки собственного жилья. Отца они не видели много лет и не предполагали встретиться с ним вновь. Но Василий сам нашёл своих дочерей.

Воскресное утро выдалось суетным. Нина с молодым человеком готовились отправиться к его родителям на дачу. Владимир укладывал маринованное мясо, а Нина мыла овощи. Внезапно раздался звонок в дверь.

— Вова, открой, пожалуйста, — попросила она. — Наверное, это Люда. Она звонила пятнадцать минут назад и сказала, что вызвала такси. Странно, что так быстро добралась. Воскресенье же, все едут на дачу, город стоит в пробках.

Владимир отправился открывать. Через пару минут он позвал:

— Нина, иди сюда. Здесь какой-то… мужчина.

Нина удивилась. Какой ещё мужчина мог прийти к ней домой? Всех её друзей Вова знал, и он бы не стал называть их «какими-то». Вытерев руки полотенцем, она поспешила в прихожую и увидела на пороге старика. Он был плохо одет, заросший, и, судя по выражению лица Владимира, от него исходил неприятный запах.

— Здравствуйте, — осторожно произнесла Нина. — А вы кто? Зачем пришли?

— Дочка! — завопил мужчина и, оттолкнув Владимира, бросился к ней с объятиями. — Не узнаёшь? Это же я, твой папа! Вот и свиделись наконец! Столько лет прошло, а я всё о тебе думал, да и о… Как там её? Господи, забыл имя… О твоей сестре тоже!

Нина инстинктивно отстранилась.

— Не трогайте меня, — сказала она холодно. — Зачем вы здесь? Как вы меня нашли?

— Это было нетрудно, — признался Василий. — Сначала я сходил к вашей матери. Надо же, какая она стала грубая! Узнала сразу, но на порог не пустила, велела убираться. Я ведь мириться пришёл! Хотел извиниться за всё, что сделал не так. Представлял, что мы снова будем жить вместе, воспитывать дочек, радоваться внукам. Кстати, о внуках. У тебя есть дети? Адрес мне соседка дала — я к ней зашёл, когда Ольга меня выгнала.

— Детей нет, — резко ответила Нина. — И если они появятся, то вы их никак не коснётесь. Зачем вы вообще приехали? Прошло столько лет, и вдруг вспомнили о нас? Младшую дочь зовут Людой. Уходите. Разговаривать с вами я не хочу.

— Подожди, Ниночка, — взмолился Василий. — Выслушай меня хотя бы. Разве можно так обращаться с родным отцом? Я проделал такой путь, три дня трясся в товарняке из Москвы. Простыл весь, замёрз! Куда мне идти? Некуда. Хотя бы накорми, я голодный.

Нина испытывала только отвращение к этому незваному гостю. Она намеревалась выставить его за дверь, но Владимир отвёл её в сторону и тихо сказал:

— Нина, накорми его хотя бы. Жалко ведь человека! Ты потом сама себя корить будешь. Я же знаю твой характер. Может, ему нужна какая-то помощь? Окажи её и отпусти с миром. Не стоит оставлять ситуацию такой некрасивой.

Вова знал о детстве своей невесты только в общих чертах. Подробности Нина умалчивала. Она лишь рассказала, что родители развелись, когда ей было девять, и отец уехал с новой женой далеко. О побоях, унижениях и том, что он жадничал даже на тарелку супа для ребёнка, она предпочитала не распространяться — стыдно было об этом говорить.

Гостя Владимир проводил на кухню. Василий, пока шёл, успел осмотреть квартиру.

— Хорошая квартирка, просторная, светлая, уютная. Чья?

— Наша, — честно ответил Вова. — Мы с Ниной купили её в складчину, поровну.

— А-а-а, — протянул Василий. — Значит, моя дочь тоже здесь хозяйка. Это хорошо… А ты, значит, мой будущий зять?

Вова кивнул. Нина шла следом, едва сдерживаясь, чтобы не пнуть «дорогого папашу» под зад. Как он посмел появиться в её жизни? Разве мало того, что испортил детство, так теперь ещё хочет нагадить? Владимир выставил на стол всё, что нашлось в холодильнике, дождался, пока гость утолит голод, и вопросительно уставился на него.

Василий молчал, а Нина не знала, что сказать. Наконец Вова спросил:

— Может быть, вам нужна какая-то помощь? Скажите, мы что-нибудь придумаем.

— Помощь нужна, сынок, — вздохнул Василий. — Мне негде жить! Бывшая жена обобрала меня до нитки и выгнала на старости лет. Я уже полстраны объездил: был в Екатеринбурге, ездил в Петербург, хотел на север податься — не взяли. Кому нужен больной старик? Вот и приехал к дочерям, надеялся, что они скрасят мою старость, присмотрят за мной. Я ведь их воспитывал, сил не жалел, чтобы они людьми выросли! А развод — это целиком вина их матери. Подробности рассказывать не буду, но поверь мне на слово, сынок.

Нина опешила. Так вот зачем этот «заботливый папочка» явился! На склоне лет решил сесть на шею дочерям, которых бросил почти двадцать лет назад. И ещё уверен, что его тут ждут с распростёртыми объятиями. «Скрасить старость», надо же…

Она подошла к отцу вплотную и резко схватила его за рукав:

— Вставай и немедленно убирайся, пока я полицию не вызвала! Старость скрасить захотел? Сейчас я тебе жизнь так раскрашу, что мало не покажется. Где твоя совесть? Ты бросил нас двадцать лет назад, мы едва выживали, пока ты в Москве жил с богатенькой дамочкой. Ты хоть раз прислал нам денег? Нет! Бабушка работала до последнего дня, мама не спала ночами: днём на фабрике, ночью дома, чтобы нас прокормить. Ты ни копейки алиментов не заплатил, ни разу за двадцать лет не приехал, даже не позвонил! У тебя нет детей, понятно? Кто тебе что должен?!

— Я вам дом оставил вместо алиментов! — завопил Василий. — Мать ваша давно его продала и деньги проела!

— Какой дом?! — фыркнула Нина. — Ту развалюху, которая вот-вот рассыплется? Мы даже боялись внутрь зайти! Как мама могла продать дом, если ты вообще не оставил документов на него? Хватит комедию ломать! Никто тебя здесь не потерпит. Убирайся! Не доводи меня до греха — я умею разговаривать и не только словами!

Василий понял, что старшая дочь настроена решительно. Он планировал прожить остаток дней в тепле и сытости, разжалобить дочерей и получить всё, что, по его мнению, ему причиталось: заботу, внимание и деньги. Он считал, что дети обязаны ему жизнью и должны быть благодарны за то, что появились на свет. Но в квартире у старшей дочери закрепиться не удалось — Нина его выставила.

Люда отреагировала на новость о возвращении отца равнодушно:

— Да, мама уже рассказала. Ты правильно сделала, Нина, что выгнала его. Я бы поступила точно так же! Надеюсь, ко мне он не сунется.

Василий ещё несколько раз пытался вернуться к старшей дочери. Умолял, угрожал судом, но Нина осталась непреклонна — к отцу она не испытывала ни капли жалости. В конце концов он исчез так же внезапно, как и появился. Сёстры этому только радовались.